Предварительные расчёты при подготовке к войне?
Теория Военное искусство, т . е .:
- искусства организации вооруженных сил,
- подготовки войны и
- ведения военных действий,
Подготовка к войне
Охватывается группой соответствующих военных наук:
- Стратегия,
- Оперативное искусство,
- Тактика).
История Военного искусства изучает:
- эволюцию развития военного дела,
- динамику перехода от одной формы вооруженной борьбы сил, от одного метода ведения военных действий к другим;
- в то же время, военная история изучает войну в ее конкретных проявлениях минувших кампаний и операций.
- История Военное искусство как научная дисциплина зародилась на грани 18 и 19 вв. «История В. и.» Гойера, изданная в 1797—1800, была трудом по истории военного дела в узком смысле.
Дальнейшим развитием в середине 19 в. она обязана революционеру, прусскому эмигранту Рюстову. Фридрих Энгельс в «Анти-Дюринге» (1878) и в других трудах применил к изучению Военное искусство марксистский метод, исходя из положения, что не «свободное творчество разума» гениальных полководцев революционизирует:
- вооружение,
- состав,
- организацию,
- тактику и
- стратегию армии и флота,
а изобретение лучшего оружия и изменение живого человеческого материала, в зависимости от экономических условий.
Ганс Дельбрюк, рассматривая труд Иенса как основной по истории техники военного дела
Германский ученый Макс Иене, по поручению Баварской академии наук, привел в систему огромную массу справочных данных (главный труд 1889—91). С 1900 германский историк Ганс Дельбрюк, рассматривая труд Иенса как основной по истории техники военного дела, в своем капитальном труде изучает эволюцию Военного искусства под углом «взаимодействия между:
- тактикой,
- стратегией,
- государственным устройством и
- политикой».
В рецензии на труд Дельбрюка, появившейся в 1908, Франц Меринг, сам в своих работах по военно-историческим вопросам применявший марксистский метод, наряду с недостатками труда, отмечает, что серьезность критического анализа фактов всегда приводит Дельбрюка «к экономической подоплеке явлений, вследствие чего он гораздо ближе подходит к материалистическому методу изучения истории, чем это можно было бы заключить по его устрашающим проклятиям против этого метода». В числе русских историков Военного искусства следует отметить Д . Ф . Масловского, Г . А. Леера, Е . И. Мартынова, А. Зайончковского и В. Новицкого.
Военного искусства находится в тесной зависимости от экономических, социальных и политических условий эпохи, а также от достигнутого ею культурного и технического уровня. Эти условия и достижения в каждую эпоху неодинаковы в различных государствах, почему совершенно законным является своеобразие военного искусства у различных народов. Однако, если мы ограничим наше поле наблюдения важнейшими в отношении Военного искусства народами, воспринявшими европейскую цивилизацию, то мы усмотрим для каждой эпохи общие характерные черты, которые особенно рельефно обрисовываются при изучении Военного искусства армии одного какого-нибудь государства, находящегося в особенно типичных для данной эпохи условиях.
Сравнивая отдельные эпохи, мы можем проследить эволюцию Военного искусства как в европейском масштабе, так и в масштабе отдельных государств; в последнем случае верная оценка будет дана только в том случае, если исследователь национальной истории
Военного искусства не будет упускать из вида общую эволюцию общества, с которой она тесно связана.
Пока родовой быт еще не разложен экономическим развитием, мы встречаем общественную воинскую повинность в форме ополчения племени или добровольчество; дисциплина покоится на патриархальных основах, военачальники (командный состав) избираются, тактика характеризуется индивидуальным боем и ударом сомкнутых толп.
Когда политическая власть находится в руках землевладельцев-феодалов, при господстве натурального хозяйства, мы встречаем типичные формы феодального военного искусства: воинская повинность утрачивает свою всеобщность и суживается до ополчения вассалов, почти исключительно владельцев ленов; понятие дисциплины сохраняется только в отношениях между господином и слугой; командный состав получает возможность опираться только на свой политический авторитет, почему иерархия его в точности должна отвечать иерархии земельной собственности; командиров, в сущности, нет, имеются только первые между равными, в управлении царит в большей или меньшей степени анархия; высокая индивидуальная подготовка отдельных воинов (в Западн. Европе—рыцарей) совпадает с полным отсутствием коллективного обучения.
В зависимости от распространения денежного обращения, наличия городов, распространения грамотности среди агентов государственной власти (шериф, дьяк), большей или меньшей связанности феодалов с определенными территориальными группами населения, мы наблюдаем известные отклонения от этой феодальной системы—в Англии, Византии, Турции, Московском государстве. Несмотря на то, что при феодализме военные интересы имеют громадное значение, феодальные армии сравнительно немногочисленны и не способны развить значительное усилие.
Феодальные страны с трудом отражают натиск прогрессивного буржуазного государства и даже народов, стоящих на более низкой ступени экономического развития, но стремящихся к переселению и сохранивших еще общинную воинскую повинность — варваров, не вышедших еще из родового быта, или кочевников. При известных условиях кочевые народы в прошлом создавали крупную завоевательную силу, —напр., арабы, объединенные исламом, усилившим государство огромным религиозным авторитетом, или монголы, объединенные крупными самодержцами—Чингисханом и Тимуром. Использование в виде вооруженной силы, по договору, варварских и переселяющихся народов мы наблюдаем в период разложения древнего мира в Европе, вместе с исчезновением денег и возвращением к натуральному хозяйству.
По мере развития денежного обращения, а также связанной с ним политической централизации, при перевесе, получаемом промышленно-культурным городом над рыцарским замком, создаются предпосылки новой эпохи. Мещанские элементы, совершенно оттертые в период феодализма от военного дела, с успехом берут оружие в свои руки и решают судьбы полей сражения. В противовес конному характеру феодальных армий, мы наблюдаем, с началом централизации государственной власти и укрепления монархии, нарождение пехоты, превратившейся в основу вооруженной силы, ведущей бой первоначально холодным оружием, в густых сомкнутых массах. «Введение огнестрельного оружия повлияло преобразующе не только на самое ведение войны, но и на политические отношения господствовавших и угнетенных классов. Чтобы добыть огнестрельное оружие, нужны были промышленность и деньги, а тем и другим владели горожане.
Огнестрельное оружие было, поэтому, с самого начала оружием городов и монархии
Опиравшейся на города в своей борьбе против феодального дворянства. Недоступные доселе каменные стены рыцарских замков не устояли перед пушками горожан; пули бюргерских ружей пробивали рыцарские панцыри. Вместе с закованной в броню дворянской кавалерией рухнуло и господство дворянства, и с развитием буржуазии пехота и артиллерия все более и более становились главными факторами военных успехов; под давлением потребностей артиллерии военное ремесло вынуждено присоединить к себе новую чисто промышленную отрасль—инженерное дело. Усовершенствование огнестрельного оружия шло очень медленно. Пушки долгое время были неповоротливы, а ружья, несмотря на многие частичные изобретения, —грубыми. Прошло более 300 лет пока явилось ружье, годное для вооружения всей пехоты. Только в начале 18 века кремневое ружье окончательно вытеснило пику из вооружения пехоты» (Энгельс). Социальная природа этих пехотных масс может быть весьма различной. В новой истории Зап. Европы, в эпоху нарождения капитализма, первыми представителями военного искусства являются кондотьеры, т. е. частные антрепренеры, вожди банд профессиональных воинов, которые вели войну с подряда
Загрузка ...